Из рассказов старика я знала, что розы растут на поляне возле Холодного ручья.

Но я шла вдоль ручья, а розовая поляна мне все не попалась. Солнце припекало, и я совсем запыхалась. Ручей манил прохладой, и я спустилась в овраг, чтобы освежиться и попить. Бросила корзинку, сняла головной платок, с наслаждением перебросив волосы с плеча на плечо, подобрала подол до колен и присела у самой кромки воды на корточки. Зачерпнув воды горстью, я напилась от души.

Вода была ледяная, напоенная ароматами мяты, которая пышно росла вокруг.

Потом я умылась и села в тенек, чтобы немного передохнуть. Солнце еще только подходит к полудню, Лита скажет, что я занята шитьем приданого, и никто меня не хватится еще до вечера. Так что можно немного отдохнуть.

Я растянулась на траве, глядя в небо сквозь кроны вековечных деревьев, и не заметила, как уснула. Проспала я совсем недолго и проснулась, будто кто-то меня толкнул. Солнце переместилось по небу всего-то пальца на четыре, но все равно спать в лесу под открытым небом было глупо. Я села, приглаживая волосы и оглядываясь в поисках головного платка, но вместо платка увидела белые розы.

Целые заросли белых роз по ту сторону ручья. Как я не заметила их сразу?! Цветы были еще прекраснее, чем те, что принесли к нам в замок, а когда ветер задувал из чащи, до меня доносился самый тонкий и пленительный аромат, который только можно было вообразить. Колебалась я недолго. Схватила корзину и вброд перешла ручей. Он был неглубокий — вода не доставала мне до колена. Выбравшись на противоположный берег, я остановилась, но все было как прежде — тот же лес, так же хрустально журчала вода, также светило солнце. Врут все про царство фей и эльфов!

Взобравшись по склону, я достала нож и начала срезать цветы. Они так и льнули к моим рукам, словно просили сорвать их. Даже шипов на стеблях было совсем мало-дивные розы! Корзинка быстро наполнялась, а я не могла остановиться и срезала новые и новые бутоны. Завтра они распустятся, и я буду самой красивой во всем Картехоге, а то и во всей стране.

Перезвон бубенчиков заставил меня забыть о мечтах. Серебристый звук доносился сзади. Сжимая нож, я медленно обернулась и увидела коня молочно-белой масти, который пил воду из ручья. Седла на коне не было, но он был стреножен, а в гриве сияли крохотные серебряные бубенчики — они-то и звенели, когда конь встряхивал головой.

Всем известно, что эльфы больше всего любят животных белого цвета, и я — что скрывать? — знатно перетрусила, когда увидела белого коня. Где конь, там и хозяин, и подобные встречи в лесу ничего хорошего не сулят. Тут я очень пожалела, что не послушалась Литу. Сидела бы сейчас в замке, и вышивала…

Но корзину я бросать не собиралась. Схватив ее за ручку, я хотела припустить бегом, но цветы стали вдруг неподъемной тяжестью. Ничего не понимая, я дергала ручку, пока не услышала тихий смех. Я отшатнулась, как будто корзина превратилась в огнедышащего дракона. В двух шагах от меня, в зарослях роз стоял мужчина и посмеивался над моими попытками унести цветы.

Охваченная ужасом, я рассматривала его, пытаясь угадать, был ли передо мной человек или эльф. Хотя, неизвестно, какая встреча может оказаться страшнее. На вид он был совсем, как человек. Мне припомнились рассказы, что у эльфов длинные, как у зверей, уши. Но рассмотреть уши музыканта не было никакой возможности — волосы у него были длинные и спадали ниже плеч. И они были черные, а говорили, что эльфы — белокурый народ. Зато незнакомец был красивый, а ведь эльфов называли дивными существами, я в се да думала, что это относилось к их внешности. На нем были одни только красные шоссы, облегавшие, как вторая кожа, крепкие ровные ноги с сильными икрами, а рубашки не было вовсе. Широкую мускулистую грудь украшала легкая поросль темных волос, а мышцы на руках так и бугрились, словно он только что закончил тренироваться с мечом. Мужчина держал флейту, и я снова подумала об эльфах, ведь о них говорили, что они страстно любят музыку и каждый искусен в игре на музыкальных инструментах, и именно этим заманивают в сети людей.

Совсем близко я увидела его лицо — слишком красивое, чтобы быть человеческим.

Темные глаза смотрели внимательно и немного насмешливо, алые губы кривились в еле заметной усмешке.

— Кто тут у нас? — спросил он, растягивая слова. Голос у него был низкий, и звучал бархатисто и вкрадчиво. — Разве ты не знаешь, что людям запрещено заходить в этот лес?

— Сам-то что здесь делаешь? — спросила я с вызовом, отчаянно труся, но стараясь не подавать виду, что мне страшно. В конце концов, я — дочь графа Марча.

Он улыбнулся уголками губ и обошел меня, рассматривая, как забавную зверушку.

Я поворачивалась вслед за ним, боясь оказаться к нему спиной. Он молчал, и я спросила, чтобы подтвердить догадку:

— Ты эльф? — Зачем ты сюда пришла? — поинтересовался он, не отвечая на мои вопросы. — Впрочем, я вижу. Воровала розы, — он указал на корзину флейтой.

Флейта была из золотистого дерева, украшенная снизу подвеской с янтарными бусинами. Я отвлеклась, разглядывая эти бусины, всего на мгновенье, как вдруг мужчина поднял руку и погладил меня по щеке.

— Но ты очень хорошенькая. Пожалуй, я могу позволить тебе находиться в моем лесу.

В моем! Мне стало жарко, как на солнцепеке, хотя мы стояли в тени дубов, и я облизнула пересохшие губы. Мужчина тут же посмотрел на мой рот и улыбнулся так довольно, что я покраснела от негодования.

— Где хочу, там и гуляю! — сказала я, вздернув подбородок. — Этот лес — собственность графа Марча, а не эльфов!

Он засмеялся. Наверное, его позабавила моя смелость.

— Все, что есть в этом лесу, не принадлежит людям, — сказал он, поигрывая флейтой — легко касался ее пальцами, скользя сверху вниз и обратно.

Подобный жест почему-то показался мне ужасно неприличным. Я попятилась, стараясь поближе подойти к ручью. Если мне привелось встретиться с эльфом, то надо постараться перебежать по ту сторону ручья, там у них не будет власти. До воды было шагов десять…

— Хочешь убежать? — разгадал он мои намерения, и в два шага оказался меду мною и ручьем. — Не получится. Ты сорвала мои розы, а они дорого стоят.

Придется заплатить.

Глава 2

— Заплатить? — пробормотала я, соображая, как его обойти.

— Заплатить, — подтвердил он, продолжая ласкать свою флейту медленными, чувственными движениями.

Против воли я проследила за движениями его руки, как зачарованная. Он заметил это и резко остановился. Я вздрогнула и посмотрела ему в глаза почти испуганно. Глаза у него были цвета темного янтаря, с золотистыми пятнышками вокруг зрачков. Длинные черные ресницы делали эти глаза еще темнее, придавая им бездонную глубину. Сейчас глаза смотрели на меня насмешливо.

— Если заплатишь, я позволю тебе забрать розы, — сказал он, делая шаг по направлению ко мне, в то время, как я сделала шаг назад.

— Сожалею, но не взяла с собой ни одной монетки, — заговорила я торопливо. — Если позволишь сходить домой за деньгами, я выкуплю у тебя цветы за любую цену, которую назовешь.

— За любую цену? — уточнил он коварно.

— За любую, — подтвердила я.

— Ты так одета, что вряд ли найдешь две серебряные монеты, — заметил он, оглядывая мое простое платье. — А розы стоят дорого, очень дорого.

— Любую цену, не сомневайся, — сказала я, бочком двигаясь в сторону ручья. Мне бы только перебраться на тот берег. — Я принесу тебе десять серебряных монет.

— Пожалуй, обойдемся без серебра… — сказал он. — Ты очень добр, — вежливо ответила я. — Тогда позволь пройти? Я слишком долго задержалась в лесу, отец станет меня искать.

Я бросилась к ручью, но незнакомец оказался на моем пути, и я ткнулась лицом ему прямо в голую грудь. Я попыталась его обойти, но всякий раз натыкалась на него, он преграждал мне дорогу с завидной настойчивостью.

— Обойдемся без серебра, но заплатить тебе все равно придется, — сказал он, когда я в очередной раз налетела на него.